— Еще несколько дней назад все думали, что ожидатьвозвращения Стэплтона-старшего следует вчера во второй половине дня, — негромкосообщила Сильвия Мартин. — Однако неожиданно он все переиграл и вылетел вЛос-Анджелес более поздним рейсом. Предположительно, там он сядет на поезд иприбудет в Мэдисон-Сити в районе трех часов дня.

— Он будет добираться до Лос-Анджелеса поездом? — удивилсяСелби.

— А как же! — рассмеялась она. — Естественно, он мог быпозвонить, и за ним прислали бы в Лос-Анджелес машину, однако такой приездвыглядел бы слишком простенько. Стэплтон любит устраивать вокруг себя шумиху.Ему нравится выйти из поезда и стоять с заранее отрепетированным, скучающимвыражением на лице, пока возле него суетятся фоторепортеры и люди вытягиваютшеи из окошек автомобилей.

— Похоже, ты не слишком лестного мнения о нашем высокочтимомземляке, — заметил Селби.

— Если хочешь знать мое мнение, я считаю его обыкновеннымнапыщенным ничтожеством… чванливым, зазнавшимся и вечно лезущим ко всем вгороде со своим покровительством. Мне тошно смотреть, как люди заискивают передним и лижут его ботинки.

— Но ведь нельзя не принимать во внимание то, что егосахарный завод является основным источником пополнения местного бюджета.

— Знаешь, — с горечью произнесла она, — мне все время напамять приходит случай, как однажды молодой полицейский задержал ДжорджаСтэплтона в этом его большом красном автомобиле. Тот был прилично под мухой. Онпозвонил в управление и спросил, как ему действовать дальше. Шеф полиции Ларкинперепугался и приказал немедленно отвезти Стэплтона домой. Чарльз де ВиттСтэплтон был в ярости. Он позвонил Ларкину и устроил ему разнос, заявив, что втот вечер Джордж выпил не больше рюмки и был вполне способен управлять машинойсамостоятельно. Отто Ларкин даже не попробовал что-нибудь возразить. Выслушалвсе, поджав хвост, словно трусливая шавка. Я как раз находилась в полицейскомуправлении и оказалась невольной свидетельницей событий. Этого молодогополицейского Ларкин потом чуть не растерзал. А я бы на его месте приказаланаоборот: надеть на Джорджа наручники, доставить в участок, запереть в камеру ивозбудить против него иск за опасную езду в нетрезвом виде.

— Да, ты бы ему устроила, — улыбнувшись, произнес Селби.

Она повернула к нему лицо. Ее рот был сжат в решительнуютвердую линию.

— Можешь в этом не сомневаться, — ответила она.

Селби подвез Сильвию Мартин до Мейн-стрит, где она оставиласвою машину. У нее еще оставалось пять минут, чтобы успеть добраться до вокзалаи встретить поезд, на котором должен был приехать Чарльз де Витт Стэплтон.

— Помни, Дуг: о том, что нам удалось выяснить, откудавзялась эта бутылка виски, ты не должен рассказывать ни одной живой душе, —произнесла она в своем последнем инструктаже. — Это будет моя персональнаясенсация, и «Кларион» напечатает ее первой.

— Ты собираешься расспрашивать Стэплтона-старшего на этутему? — спросил прокурор.

Она рассмеялась.

— Я собираюсь расспрашивать его обо всем, что касаетсяМуссолини, Гитлера и положения на Востоке, о ситуации на бирже, стратегииреспубликанцев на тысяча девятьсот сороковой год, а также о возможном кандидатеот демократов на выборах. И он будет отвечать на мои вопросы серьезно иобстоятельно.

С этими словами она нажала туфелькой педаль газа, ималенькая машина умчалась с парковочной площадки.

Селби поехал к муниципалитету. Была суббота, и обочина дороги,обычно заполненная машинами служащих, была сейчас практически пуста. Прямонапротив ступенек муниципалитета стоял большой кремовый автомобиль ИнееСтэплтон. Селби вышел из машины и подошел к сидевшей за рулем Инее.

— Почему ты не поехала встречать отца? — спросил он.

— Отец может подождать, — ответила она. — Ты работал, Дуг?

Он кивнул. Она взглянула на него и отвернулась. Несколькосекунд она сидела, в задумчивости уставившись сквозь ветровое стекло.

— Дуг, — произнесла она, подняв на него полные страданияглаза, — четверть часа назад мне звонил управляющий универсального магазина вСанта-Делбара, где я обычно делаю покупки.

— Что ж, допустим. Я забыл попросить его не делать этого. Ичто?

Ее глаза сверкнули.

— Ах так, значит, ты не собирался прийти и открытопоговорить со мной, а хотел продолжать вынюхивать у меня за спиной, такполучается?

— Я не успел еще решить, как мне поступать в даннойситуации, однако спрашивать у кого-то совета я, во всяком случае, ненамеревался. Конечно, мне следовало сообразить, что управляющий станет защищатьинтересы своих постоянных покупателей.

— Ладно, Бог с ним, — грустно произнесла она. — Все же давайпоговорим откровенно. Почему тебя так заинтересовала та коробка виски, которуюя купила отцу на день рождения?

— Потому что одна из этих бутылок оказалась на шкафу вкоттедже, где был найден труп человека.

Этого не может быть, — уверенно произнесла она.

— Точно такая же бутылка.

— Но только из того, что я купила двенадцать бутылок этоймарки на день рождения отца, вовсе не следует, что наша семья несетответственность за продукцию всей разливочной линии.

— Но именно эта бутылка была куплена в универсальноммагазине в Санта-Делбара, — возразил Селби.

— Меня не волнует, где она была куплена! Похоже, ты слегкадвинулся умом, Дуг Селби! О Боже, и весь этот сыр-бор из-за какого-то старогобродяги, который пробрался в чужой коттедж и там помер!

— Он собирался кого-то убить.

— Ну и что из того? Господи, да тысячи людей хотят кого-тоубить! Но ведь не убивают. И он никого не убил, верно?

— Верно, не убил, — согласился Селби. — Но мне сейчас важновыяснить, за кем он охотился.

— К чему тебе это?

— Это входит в мои служебные обязанности.

— Лично я так не думаю. Он же не совершил никакогопреступления. Его смерть — результат несчастного случая. Так с какой стати тебесовать нос в вещи, которые тебя не касаются? Какое тебе дело, кого он собиралсяубить?

— Это может оказаться очень важным. Кстати, а почему ты такстремишься меня остановить?

Ее веки дрогнули. Она отвернулась и на несколько мгновенийзамолчала. Затем, все еще не глядя на него, произнесла:

— Потому что ты близок мне, Дуг. Потому что я очень дорожутобой.

— И какая тут связь? — упрямо спросил он.